Летом 1944 года Варшава находилась в зоне ответственности 9-й немецкой армии, которой командовал генерал танковых войск Николаус фон Форман.
Восстание
В первом отчете, отправленном Мартину Борману, секретарю Гитлера, сообщалось что были атакованы несколько полицейских участков, а также окружена почта. Немцы сперва считали, что на данный момент речь идет о коммунистических повстанцах, потому что они носят красные повязки.
Даже на второй день боёв немцы не до конца осознавали масштаб восстания. Для подавления восстания прибыл Эрих фон дем Бах-Зелевски, который возглавил немецкие силы. В ходе восстания и последовавших за ним репрессий было убито около 200 тыс. чел. 30 сентября 1944 года он был награждён Рыцарским крестом.
Немецкий командующий писал в отчете, составленном в феврале 1947 года:
«Поскольку сеть агентов полиции безопасности не функционировала, я полагался только на разведку боевых групп. Легко было заметить, что противник располагает небольшим количеством тяжелого оружия. Но мы так и не узнали, что противник также страдает от недостатка боеприпасов для стрелкового оружия.
Ситуация для немцев усугублялась тем, что донесения разведки 9-й армии не давали ответа на важнейшие вопросы, как, например, где расположено командование повстанцами, не было информации о количестве польских солдат.
В результате для разведки использовали фольксдойчей, говорящих по-польски. Они умело маскировались под сочувствующих повстанцам контрабандистов продовольствия, чтобы собирать информацию.
Эти разведчики вернулись уже с результатом: немецкий генерал узнал имя своего главного противника Тадеуш Бур-Комаровский, также он узнал, что кроме Армии Крайовой. воюют еще коммунистические повстанческие группы, которые, кажется, сохраняют определенную самостоятельность.
Тактика
После первоначального шока немцы довольно быстро оправились. Немцы потом рассказывали, что сначала полякам не хватало навыков и знаний, но они довольно быстро изучали тактику боевых действий в городе. На второй день боев генерал-лейтенант Райнер Штахель, военный комендант Варшавы доложил:
«Тактика противника состоит в том, чтобы атаковать сначала меньшие, а затем все большие и большие точки сопротивления и уничтожать их. В настоящее время здание почты сильно атаковали из минометов и закидали ручными гранатами так, что пришлось сдаться обоим боковым крыльям. Хорошо обученные и хорошо вооруженные, осаждающие пункты сопротивления настолько хорошо укрепились, что во время энергичной атаки противника на точку сопротивления даже танки не могли прийти на помощь».
Сегодня утром было возможно частичное, но очень ограниченное движение немецких транспортных средств на улицах, а это означает, что хорошо организованные и обученные войска противника, с одной стороны, недостаточно сильны, чтобы блокировать весь город, но с другой стороны, имеют такое преимущество, что освобождение города возможно только с помощью значительных, привезенных извне войск».
Под угрозой вся страна
В последующие дни немцы с ужасом констатировали, что действия Армии Крайовой спланированы и ведутся с соблюдением всех правил военного ремесла. На девятый день восстания генерал Форман в телетайпе, адресованном верховному командованию группы армий «Центр», предупреждал:
«Восстание в Варшаве усиливается. Импровизированное изначально восстание сейчас ведется строго по-военному. В ближайшее время невозможно подавить восстание с помощью стоящих в распоряжении сил. Возрастает опасность того, что это восстание привлечёт более широкие круги и даже охватит всю страну».
У Армии Крайовой таких планов не было. В рамках восстания предполагалась только поддержка Красной Армии в борьбе с Германией, в меру польских сил и государственных интересов Польши.
На штыки
«Мы бежали за поляками в какой-то дом. Нас было трое. Мы на первом этаже, поляки атаковали с этажей и подвала», — вспоминал после войны Матиас Шенк, сапер, сражавшийся в Варшаве. «Всю ночь мы жгли в комнате мебель, чтобы хоть немного увидеть. Время от времени мы вступали в рукопашную. На рассвете я увидел, что мы остались вдвоем, третий товарищ лежал с перерезанным горлом. В каждой комнате были тела. С крыши дома напротив стрелял снайпер. Мы подстрелили его, он рухнул и зацепился ногой за балки. Он висел, опустив голову. Он жил ещё долго».
Снайперы представляли наибольшую угрозу для наступающих по улицам немецких солдат. Хуже всего для немцев было чувство постоянной угрозы и неуверенности.
«Мы всегда шли впереди, — вспоминал далее Шенк, — а поляки неизвестно откуда стреляют.
Изменение тактики и использования снайперов также заметила немецкая разведка. В инструкции по тактике борьбы повстанцев в Варшаве написано:
«Со временем враг сопоставил свою боевую тактику с нашими методами борьбы. В то время как в первые дни, повстанцы систематически обстреливали немцев, как только они показывались, теперь противник позволяет атакующим группировкам приблизиться к определенному месту, чтобы затем гарантированно уничтожить их с помощью огня снайперов».
Один раненый немец заметил, как в одном месте, где на уровне головы находилась на стене вывеска нотариуса, поражалось множество фрицев, каждый раз в тот момент, когда они оказывались на высоте вывески. Он пришел к выводу, что пулемет должен быть направлен именно на это место. Направление, с которого шли выстрелы, несмотря на поиск оставалось невидимым – очень часто стреляли из стен.
Отверстия для стрельбы были размером с половину кирпича, и обычно их было трудно различить. Даже ночью не было видно ни одной вспышки огня, и был слышен только слабый грохот.
Ничтожные успехи
Гитлеровцы были удивлены масштабом боевых действий. В секретной инструкции, изданной 21 августа, говорилось: «польские бандиты в Варшаве сражаются фанатично и яростно. Собственные успехи, достигнутые после трех недель боев, несмотря на поддержку многочисленных современных видов оружия, ничтожны».
Об этом свидетельствуют воспоминания Шенка, пережившего 19 штыковых атак. Поляков не удалось прогнать даже огнем: «в окно я кидал зажигательные бутылки с бензином. Дом, забросанный такими бутылками, горел как факел. Я думал, что мы вырезали поляков, но они продолжали стрелять и бросать гранаты».
Несмотря на это, немцы больше боялись попасть в плен, чем быть ранеными. Они считали, что если «старшие по возрасту офицеры вели себя по-рыцарски, то младшие испытывали жажду мести». Поэтому в узких коридорах, на лестничных клетках и в затхлых подвалах дрались до смерти.
Хотя в секретных отчетах проносились сомнения в собственных методах ведения боя и восхищение повстанцами, немецкая пресса писала о «бандитах, злодеях», уничижительно описывала их тактические способности и умения.
Немцы были прежде всего удивлены необычайной храбростью и самоотверженностью поляков. В штаб-квартире Oberkommando des Heeres было записано, что повстанцы сражаются до последнего.
Итог
Непосредственной причиной для принятия решения о начале восстания стали слухи о том, что в районе Таргувек правобережного варшавского района Праги якобы появились советские танки, хотя наступление Красной Армии было остановлено немецкими войсками в предместьях Варшавы на восточном берегу Вислы.
Это восстание, как бы странно сейчас это не звучало, в военном отношении было направлено против немцев, политически — против СССР.
«Не допускать в укреплённые Aрмией Kрайовой районы Варшавы Красную армию и польские вооружённые силы, сформированные на территории СССР вплоть до разрешения спорных вопросов, а в случае попыток разоружения АК оказывать вооружённое сопротивление, рассчитывая на вмешательство западных держав».
— См., например: Jan Ciechanowski. Powstanie Warszawskie. Warszawa, 2009.
Поляков быстро разгромили в 1939 г. и верить в силу польского оружия было достаточно наивно, а вот используя успехи Красной Армии можно было им достичь и успеха. Они хотели до подхода советской освободительной армии выбить немцев из Варшавы и восстановить собственную государственность, при этом не допустить к власти коммунистов. Что из этого получилось – разгром восстания.
Точное количество жертв восстания остаётся неизвестным. Считается, что около 17 тыс. участников польского сопротивления погибло и около 6 тыс. было тяжело ранено. По приблизительным оценкам, в карательных кампаниях было убито от 150 до 200 тыс. человек мирного населения. В настоящее время ряд историков оценивает число жертв в интервале 100–130 тыс. человек. Общие потери Войска Польского составили 3764 солдат и офицеров, в том числе 1987 человек убитыми и пропавшими без вести на западном берегу Вислы. В ходе уличных боёв было уничтожено около 25% жилого фонда Варшавы, а после капитуляции польских сил германские войска целенаправленно, квартал за кварталом, сровняли с землёй ещё 35% зданий города.
