Эта своеобразная история была рассказана мне в личной переписке в группе «Дача в Подмосковье» с просьбой опубликовать, но не указывая автора. В общем это даже был не рассказ, а своеобразная исповедь просто человека, который разуверился в смысле иметь жалкие 6 соток в СНТ.
Мой даче более 30 лет и я был не первым и не последним советским гражданином, который взяв в кассе взаимопомощи предприятия 500 р., заплатил первый взнос. Тогда было удивительное доброе советское время, когда ты мог взять деньги в такой кассе и не платить никакие проценты. Сейчас это дико звучит, но тогда это было обыденностью — брать деньги и возращать без диких процентов. Никаких микрофинансовых организаций не существовало и в помине соответственно не было нынешней кредитной кабалы. Но вернусь к даче.
Дали разумеется на самых выселках, так как был простым рабочим, не творческой интеллигенцией, и не входил в числе самых бесценных работников, которых ныне называют хозяева жизни. Тем, кому давали ближе, были как сейчас принято называть блатные или вероятно имели родственно-интимные связи с теми, кто распределял участки. А нашему рабочему классу, как какому-то штрафбату, дали жалкие клочки на бывших торфяниках в мещёрской сторонке.
Когда их дали (за 500 р. первого взноса — не бесплатно) это вызвало небывалый энтузиазм и подъем. Мы все были советскими людьми и организованно отправились кормить комаров свежим мясом и копошиться среди кишащих змеями неугодий. Мало кто соображал, что никакие 6 соток не способны прокормить городского жителя. Сперва как натуральные ссыльные колонисты при полном отсутствии какой-либо помощи от местных советов и прочих последующих властных учреждений, мы стали обживать неугодья. Ставили вручную общинный забор, делали дороги лопатами и ютились в палатках. Никаких строительных магазинов не было. Сараи строили из того, что удавалось где-то раздобыть. Даже гвозди был острый дефицит. Сейчас это кажется бредом, но тогда цемент возился в тележках, благо они были сделаны в СССР, а не в Китае и состояли из мощного металла.
Местные обитатели из окрестных деревень, обитавшие за 101 км. (нас так же определили за 101 км, как говорят прочь с глаз и из сердца вон) восприняли наши сараи и палатки, как источник собственного обогащения. Некоторые потомки лишенцев генетически помнили, что их обидела советская власть за прегрешения, тунеядство и пьянство. Поэтому возник разгул воровства, что и говорить лихие девяностые. Пришлось вводить дежурство и оборонять физически свои наделы. Только после того, как наняли в сторожа местных мужиков, всё прекратилось.
Потом удалой запал дачников стал иссякать. Билеты на электрички и бензин выросли настолько, что сжирают существенно доходы. Часть соседей сгинула, кто бросил всё, кто состарился, кто-то просто исчез. Да и завод, от которого всё это выдавалось, тоже стал хроникой истории. Отечественная промышленность была разорена и многие здания ушли с молотка.
Все мы делали своими руками, на свои членские взносы. Вообще всё. Рядом находится захудалая деревушка, откуда все местные давным-давно разбежались. Почти всё там раскупили дачники-москвичи, так вот туда пару километров лесной дороги изрядно обсыпают щебёнкой и никто оттуда ни ничего не делает ради дороги. Мы же со своих мелкокалиберных пенсий должны платить за всё. Вообще странно, граждане одной страны, там делают за счет бюджета, а тут мы должны, как будто ссыльные ГУЛАГа какого-то.
Теперь окучивать грядки нет смысла. Здоровье не то, а возить на машине свой скарб при такой цене на бензин и это в стране, где этой самой нефти много, просто разорительно. Моя пенсия теперь 13 600, имею 46 лет трудового стажа — вот как мне совершенно справделиво начислили эти копейки, на которые, по мнению начисляющих, я должен жить, платить за квартиру и содержать дачу. Круг замкнулся, если брошу работу, то моя пенсия будет немногим больше, но жить на эти деньги, покупая кучу дорогих лекарств невозможно. Поэтому прекратил мотыжить землю, бороться с сорняками, прущими от брошенных участков. А как выглядит Мещёра? Сами посмотрите. Это не жалоба, а просто рассказ об иной жизни. Там, где не было место казнокрадству, а была честная жизнь — грамоты, рационализаторские предложения и на выходе мизерная пенсия, дача стала просто камнем, который всё время тянет в низ.
