На русском севере в Архангельской области есть такой посёлок Пинега. Расположен он на берегах реки Пинега. Считается, что название этой реки произошло от финно-угорского слова pieni – маленькая река. На самом деле по современным меркам это довольно крупная река. В этих местах проживало очень много языческих народов и племён, но новгородскими походами 12 века часть из них были истреблены. Эти земли Заволочья, в честь волоков судов между реками, привлекали новгородцев обилием диких зверей, из которых добывали пушнину, обилием различной рыбы (сёмги, стерляди), а также возможностью дальнейшего выхода к Уральскому хребту. Русские называли все народы этого края Чудью Заволочской. Финно-угорские языки народов Заволочья были непонятны русскому человеку, поэтому и называли этих людей «Чудью»-чуждыми.
В пинежских краях некоторые названия населенных пунктов остались еще с отголосками финно-угорских языков, а это может говорить о том, что новгородцы при захвате этих территорий не истребляли местное население, в отличии от Мезенской области.
Конечно же со временем произошла ассимиляция новгородцев с местной Чудью, но некоторые племена пинежской области долго не принимали христианство и оставались язычниками. Примером такого поселения пинежской области было село Сура на берегу реки Сура, о названии которой стоит поговорить отдельно.
В переводе с арабского Сура – картина, Сурьа – быстрота, скорость; с санскрита Сурья – бог солнца; с финно-угорских наречий сура – «остров на воде», «остров на болоте». Здесь каждый сам может выбрать для себя перевод этого многолетнего села, так как нет единого мнения этимологии этого слова.
Одно из древнейших сел Пинежской области упоминается в новгородской отказной вечевой грамоте под 1471 годом как «Сура поганая». «Поганый» — слово происходит от латинского «paganus» что в переводе означает «языческий» или «сельский». Христиане называли язычников «поганцами» (от слова «поганус» – идолопоклонник). Как уже было сказано, народы Пинежья долго оставались язычниками и не принимали христианскую веру. Первые деревянные церкви в селе Сура были построены в 16 веке, но не сохранились до наших дней по неизвестным причинам.
До прихода новгородцев и принятия христианской веры, жители Пинежского края, именуемые Чудью Заволочской, верили в бога Юмала. Бог Юмала в карельско-финской мифологии – это небесное божество, божество грома, можно сказать, что соответствует нашему славянскому Перуну.
Согласно скандинавским сагам 13-14 века, бог Юмала почитался в стране Биармия. Биармия впервые упоминается в рассказе о путешествии Оттара из Холугаланда, состоявшемся в период между 870 и 890 гг. Чтобы разведать, какие края лежат за Лапландией, Оттар отправился вдоль берега на север, через несколько дней должен был ждать попутного ветра, чтобы плыть на восток, а затем повернул на юг, где его корабль вошел в устье большой реки. Там жили не лапландцы, а бьярмийцы, язык которых похож на древнефинский, и поэтому Оттар и его спутники могли с ними объясняться. В отличие от кочевых лапландцев, бьярмийцы жили оседло, занимались земледелием и были богаты.
Вполне можно предположить, что земли Пинежской области входили в эту древнюю страну Биармию.
Из всей вышеперечисленной истории Пинежского края, можно сделать вывод, что эти места наполнены легендами и загадками происхождения людей, населявших эту местность. Технический прогресс и развитие цивилизации не смогли в полном объеме убедить людей Пинеги перестать верить в мистику и паранормальные вещи. На фоне этих событий Пинежский район Архангельской области обрел дурную славу бушевавшей в тех краях загадочной болезни «икотки». Вскоре людей с этой болезнью стали называть пинежскими «икотниками», а чаще «икотницами», так как болезнь чаще всего затрагивала женщин.
«На Пинеге много народу дурачится, людей портит. Мужик на мужика рассердится, да на жену икоту напускает», – жаловалась пинежская крестьянка известному этнографу Петру Саввичу Ефименко в 1864 году.
Об «икотке» упоминал ещё в 14веке святитель Стефан Пермский, так что болезнь эта очень древняя.
«Икотка», по мнению жителей русского севера-это болезнь, вызванная порчей или сглазом, когда в женщин вселяется злой дух. Наводят эту порчу мужчины, когда проклинают своих обидчиц или из мести.
Различают три вида «икотки»:
Немая — у зараженной женщины начинается неудержимая зевота и трясутся конечности,
Ревущая-это когда у женщин происходил спазм гортани и до неузнаваемости менялся голос. Они начинали орать, визжать, кукарекать, мяукать и тд.
Говорящая-женщины, помимо непрекращающейся икоты, выкрикивали ещё и ругательства.
Отношение к «икоте» официальных властей было однозначным: ее считали вредным суеверием. В 1737 году императрица Анна Иоанновна издала указ «О кликушах и притворноюродствующих», которых предлагалось отлавливать и судить. Кликушами в те времена назывались бесноватые икающие женщины. К кликушам в этом указе были причислены и пинежские икотники. Если женщина только начинала икать, то её ещё можно было спасти. Для этого её требовалось сильно напугать, так как икотка боится резких, громких звуков. А в 1765 году мнение об икоте несколько изменилось. Епископ Архангельский и Городецкий Вениамин в письме наместнику заявил: «икота есть не колдовство, но натуральная болезнь и происходит не от воды ли в самом деле нечистой и производящей в человеке червей?»
В 1812 г в Пинеге и Мезени произошли народные бунты. Население, замученное икоткой, поджигало дома колдунов, портящих местных женщин. Правительству пришлось подтянуть войска для у смирения бунтовщиков. Священники проводили разьяснительные беседы.
В одной молодой семье занедужил пятилетний сынишка. Признаков каких-либо болезней врачи у него не обнаружили, а вялость, частую зевоту, невесёлость объяснили просто: «Витаминов не хватает». Родители тут же принялись усиленно потчевать сына морошкой, давать отвар шиповника, поить ягодными морсами да накупили в придачу аптечных витаминов.
Но сынок на заботу отца и матери никак не откликался, и угасающая в нём жизнь приводила их в отчаяние.
— Да не пичкайте вы его! — не выдержала однажды соседка Ефросинья Артемьевна. — Дайте лучше блевотной травы! Не иначе, ему икота посажена.
Выблевал он икоту. Когда его целители вернулись к нему, то первым делом стали под койки заглядывать: нет ли где скакуши (лягушки) или мышей белых? Но их не оказалось. Зато блевотины, похожей на скакушин нарос (лягушечью икру), было хоть отбавляй.
В 1970 году на территории Сурского сельсовета произошла страшная эпидемия икотки. Поражён было огромное количество женщин, среди которых были и врачи, и продавцы, и вообще все слои населения.
Архангельский обком КПСС, вместе с милицией и прокуратурой вынуждены были вмешаться в ситуацию, чтобы не допустить народных бунтов и смертоубийств, ведь считалось, что избавиться от икотки можно только убийством икотника.
Женщин массово везли на лечение. Лечили гипнозом, успокоительными, снотворными.
— А что надо делать, чтобы икоту не посадили?
— Не лешакаться! Лучше матюкнуться, тогда не пристанет.
Примечательно, что много людей в Суре ругаются матом. Считается, что таким способом можно отогнать икоту. Но ни в коем случае нельзя лешакаться! Это значит упоминать лешего.
Началось всё, когда Ксения была ещё молода. Замуж её выдали в деревню Вонгу. А там жил какой-то мужик, который насаживал икоту. И насаживал он её не просто так, а на определённое слово.
На свою беду, Ксения привыкла лешакаться и ничего с этим поделать не могла. Как-то пошла она в лес, стала перелезать через огороду и порвала сарафан. Тут и лешакнулась. С той поры пристала к ней икота и до того измучила, что вынудила Ксеньюшку пойти к тому нелюдимому мужику и слёзно умолять снять с неё порчу. А он в ответ: «Я не тебе её насаживал…» Чтобы избавиться от болезни, страдалица ходила по монастырям, там ей целительного масла давали. Пользовала она его с молитвой и вскоре стала чувствовать себя гораздо лучше.
Пинежане понимали икоту как своего рода порчу, а то и откровенное вселение нечистого духа в человека – в большинстве случаев в женщин. На это указывает и само название «икота», скорее всего, оно никак не связано с иканием, а имеет финно-угорское происхождение и означает некое злобное существо.
Но и по сей день, даже молодые жители Русского Севера верят в порчу, насланную икотниками. Носят на всякий случай в кармане соль, крещеный православный крестик, молитву за пазухой. Защититься можно даже обычным матом.
По народному поверью, «икотники» не могут умереть от болезни или от старости, пока не передадут свои поганые знания своим детям или даже случайным людям.
