Не пытайтесь попасть в эти места в сырые осенние вечера, когда густой туман с окрестных торфяных болот наползает на краснокирпичные таунхауcы, а вой любой местной дворняги напоминает об ужасной собаке Баскервилей. Предыстория этого леденящего душу и наполненного приведениями места такова:

В 1918 году трое молодых архитекторов братьев Весниных оказались в сложной жизненной ситуации. Выходцы из дворянской семьи, выпускники Высшего художественного училища при Императорской Академии Наук до революции строили банки, усадьбы, конюшни и дачи для состоятельных господ, а сами при этом слыли успешными людьми. После 1917 года мозолистая десница пролетариата взялась за таких баловней судьбы сурово. Чтобы скрыться от её праведного гнева братья сбежали из Москвы в гиблые шатурские болота где стали неприметными техническими спецами советского учреждения «Главторф».

В 1920 старые спецы запустили в строй первую очередь электростанции на торфе и встал вопрос строительства домов для рабочих. А опыта строительства бараков у братьев как раз и не было. Поэтому деревянные и кирпичные дома для местных работяг стали подозрительно напоминать дачи модных адвокатов и врачей. Более того, старший из братьев – Леонид – при постройке жилья для освобождённого пролетариата проявил себя как тонкий знаток и ценитель эдвардианского стиля, названного так по имени короля Англии Эдварда, сына королевы Виктории. И теперь, гуляя по шатурской улице Винтера – по странному стечению обстоятельств, будучи русским, первый инженер строительства носил типично английскую фамилию – можно ощутить себя где угодно, но только не в дальнем Подмосковье. А девичий виноград и хмель, увивающие стены зданий с успехом заменяют аристократический плющ.